Если чья-то мысль Вас заинтересовала, то Вы всегда можете получить информацию о человеке, ее высказавшем, так как находитесь в Интернете.
Экстазов давно не испытываю. Жизнь кончена. А я так и не узнала, что к чему.
Чем больше жизни искусства, тем меньше, собственно, самой жизни, – в том числе и той, что принято называть «личной».
В старости Раневская показывала, как бы она сыграла комбайн, бульдозер. Она могла все. Существовала только одна роль, которую она не решалась воплотить. Это роль Ленина. «Дело в том, что я бы просто упала с броневика », – авторитетно поясняла Раневская.
– Где лебеди? – А лебеди ушли.
– А вороны? – А вороны остались.
– Куда ушли? – Куда и журавли.
– Зачем ушли? Чтоб крылья не достались.
Марина Цветаева, 1918
Актер – это сберкасса, куда все, кому не лень. Вкладывают свои мысли и чувства на хранение.
У Мейерхольда отнимут театр, а самого превратят в мешок с костями. Еще лет через десять у Таирова отобрали Камерный театр, доведя создателя до безумия.
Когда и где бесформенная масса жизни влияла на творчество подлинного художника?
При скрещивании кобры с ежом получается два метра колючей проволоки!
Я рыдала несколько дней по поводу того, что у Таирова отобрали театр, а он по этой причине тяжело заболел. Потом пошла к невропатологу, которой оказалась старая усатая армянка с лиловыми губами.
– На что жалуется?
– Ночами не сплю, плачу.
– Так, значит, плачет? Давно?
– Больше недели.
– Все время?
– Да. Все время.
– Так, отчего плачет?
– Обидели моего друга, прекрасного, доброго человека. Несправедливо обидели, я его так любила…
– Значит, любила, а теперь плачет?
– Да.
– Сношения был?
– Что вы! При чем… Конечно нет, это добрый, несчастный человек. Я его так жалею!
– Значит, обидели, ему?
– Его.
– А плачишь вы?
– Да, я…
– И сношений не был?
– Конечно же нет!
– Так. Не спит. Любит друга. Обида ему. Плачит она. Сношений не был. Диагноз: психопатка.
Михаил Чехов в Берлине убеждал Мейрхольда не возвращаться в СССР на верную смерть. А потом спросил:
– И все-таки, зачем вы это делаете?
– Для порядочности – ответил Мейрхольд.
Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, а есть люди, в которых живут только … глисты…
Частная жизнь сочинителя – драгоценный комментарий к его сочинениям. А.И. Герцен.
Может быть, поехать в Прибалтику? А если я там умру, что я буду делать?
Запои у Твардовского начинались после очередной бойни, устроенной ему начальством в связи с «Новым миром».
– Меня снимали по частям, – говорил он.
В театре меня любили талантливые, бездарные – ненавидели, шавки – кусали и рвали на части.
Не провала, не неуспеха я боюсь, это ведь моя жизнь, и как страшно неправильно распорядиться ею.
Моя требовательность к себе дает мне право быть в той же мере требовательной ко всем, с кем я работаю.
На первый взгляд он напоминал крупного пожилого беркута, а при более детальном рассмотрении – оказывался его чучелом.
Изнуренная неустройствами быта и духотой, она вдруг заявила, что не выйдет на сцену пока «это ничтожество» – очередной враг-распорядитель – собственноручно не поставит ей… клизму!
– Почему вы такая худенькая и маленькая? – спросил Любовь Орлову Сталин.
– Может Александров вас обижает? Так мы его расстреляем, – миролюбиво предложил Иосиф Виссарионович. Стоящий рядом Александров едва не упал в обморок.
– Мне никогда не будет больше тридцати девяти лет, ни на один день… (фраза из спектакля «Милый лжец»). Орлова осталась ей верной до конца. Она не умела жить в каком-то ином возрасте, кроме помеченного этой театрально репликой.
Весь секрет жизни в том, чтобы вовремя подготовить хорошие воспоминания.
С упоением била бы морды всем халтурщикам, а терплю. Терплю невежество, терплю вранье, терплю убогое существование полунищенки, терплю и буду терпеть до конца дней.
Талант всегда тянется к таланту и только посредственность остается равнодушной, а иногда и враждебной таланту.
Серафима Германовна, вы претендуете на мелодику фразы или на ее смысловое решение?
Моя домработница, дура, купила курицу-соотечественницу и сварила ее с потрохами. Пришлось выбросить. Настроение испортилось на всю жизнью Дело не в деньгах, а в курице. Мне ее жалко. Ведь для чего-то она родилась.
Я не знаю своего номера телефона, потому что я себе никогда не звоню.
Часто говоря: «Талант – это вера в себя». А по-моему, талант – это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой, своими недостатками.
Для меня всегда было загадкой – как великие актеры могли играть с артистами, от которых нечем заразиться, даже насморком. Как растолковать бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего взять.
Я не знала успеха у себя самой.
Вкус – это тоже талант, вкус – это основа. Отсутствие вкуса – путь к преступлению. Хороший вкус – наказание Божие.
Я обязана друзьям, которые оказывают мне честь своим посещением и глубоко благодарна друзьям, которые лишают меня этой чести.
Летний дурак узнается тут же – с первого слова. Зимний – закутан во все теплое и обнаруживается не сразу.
Было что-то особенно непереносимое в этой унизительной муке безденежья, с особенной остротой обнаружившейся в конце жизни.
Чем чаще я виделась с Норочкой Полонской, тем больше и больше жалела Маяковского.
Глупость – это род безумия.
Перед великим умом склоняю голову, перед великим сердцем – колени (Гете).
Чем затруднительнее положение, тем меньше надо действовать. (Л.Н. Толстой)
Сострадание – это страшная, необузданная страсть, которую испытывают немногие.
Высший Божий Дар – возмущаться всем дурным (кажется Гете).
В мои годы один может быть любовник – домашний клозет.
Она была для всех и со всеми. Все были с ней. Она была одна.
Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи.
У меня хватило ума глупо прожить жизнь. Живу только собой – какое самоограничение. Жизнь прошла и не поклонилась, как злая собака …