В свое время Генеральный директор сообщил мне, что у нас будут защищать докторские диссертации два немолодых человека – директор одного предприятия и его зам.
Начали с зама. Диссертация была крепкая, так как в основном писалась в СССР. В частности, по ее тематике было получено более 50 авторских свидетельств, большинство из которых были внедрены. Несмотря на свою «крепость» диссертация обладала «небольшим» недостатком – она, по моему мнению, была по специальности «Измерительная техника», а наш совет принимал работы по другой специальности – «Автоматизация и управление технологическими процессами и производствами».
«Попадание» в специальность заняло у нас полтора года, но зато Высшая аттестационная комиссия (ВАК) его утвердила за 13 дней!
После этого появился его директор, диссертация у которого была еще лучше, но и еще дальше от нашей специальности. По моему мнению, в ней 20% было про автоматизацию, а 80% – про электрооборудование судов. На первой же встрече я предложил соискателю переделать работу так, чтобы эти специальности были в ней хотя бы 50% на 50%.
Он бодро взялся за дело и сравнительно быстро принес переделанную работу. Диссертация была аж на 600 страниц, но это меня не смутило: я прочел ее и понял, что 50% автоматики там и не пахнет, и вернул работу соискателю.
После этого началось! Сначала мне стали разные люди говорить, что ученый секретарь совета должен только проверять документы на соответствие Положениям, а не требовать исправлять ее по существу. На это я отвечал просто: «Может быть это и так, но если его ВАК провалит, то Генеральный директор задаст мне всего лишь один вопрос: «Ты, что совсем дурак?» и мне придется ответить: «Да», что ни мне, ни ему сильно не понравится.
Подзащитный еще раз ее переделал. Я вновь прочел 600 страниц, сделал много замечаний и предложил устранить их, продолжая повышать процент автоматизации в работе. После этого мне стали звонить уважаемые люди из разных организаций, рассказывая, что работа хорошая, а главное все основные ее результаты внедрены, причем, возможно, и впервые в мире. Я без них все это понимал...
После третьей переделки, издания книги, моего очередного прочтения и такой же, как и раньше, реакции, меня вызвал Генеральный и сказал, что я не прав. На это я ему ответил, что в его кабинете я может быть и не прав, но если на экспертном совете ВАК, куда директора обязательно вызовут, Вам и ему скажут, что совет принял диссертацию не по той специальности, то будет ли он говорить также?
Генеральный назначил комиссию, которая нехотя пришла к тому же мнению, что я. Соискатель еще раз все, что мог, переделал, а много переделать он не мог, и взяв ее и много рыбы, которую он, якобы, ловил на Дону, вновь приехал ко мне. Рыбу я взял, так как в четвертый раз читать этот манускрипт без «рыбы» было уже невозможно, но ему сообщил, что появление в наших отношениях рыбы не имеет никакого отношения к принятию диссертации к защите, а только к ее улучшению.
Через месяц за десять минут до окончания рабочего дня соискатель вновь появился у меня в кабинете, сунул мне маленький ноутбук и сказал, что переделал диссертацию. Я попросил где-то ее распечатать. На это мой визави вскричал: «Вы снова будете ее читать?», а когда услышал от меня, что прочесть докторскую диссертацию преступление небольшое, хлопнул дверью, и я его долго после этого не видел.
Через некоторое время я узнал, что он блестяще защитился в другой организации по специальности ... «Электрооборудование судов». Да и как же могло быть иначе, когда я ее столько правил... При этом я испытал небольшую обиду, что ни на защиту, ни на банкет он меня позвал, хотя я столько сделал для его победы.
Прошло полгода, и я получил от него письму по поводу защиты их одного аспиранта, о котором раньше был разговор. Письмо было подписано весьма неожиданно, но весьма радостно для меня: «Ваш ученик Алексей ...».
Еще через месяц он получил диплом доктора наук, приехал к нам на работу, и тут уже не забыл о моем вкладе в его победу.
И еще. Один очень уважаемый человек написал в свое время докторскую диссертацию по техническим наукам, но диссертация опережала время и внедрения результатов у него не было. Не знаю появилось ли у него внедрение, но защититься ему удалось лишь через ... пять лет. Это не помешало ему в дальнейшем занять чрезвычайно высокий научный пост в одной из союзных республик СССР, а потом и еще более высокий государственный... Как говорил, один известный ученый: «Если наука не спекулятивна, она не устареет».
15.02.2020