УНИВЕРСИТЕТ ИТМО
Кафедра «Технологии программирования»

Спасатель, а не Спаситель

Я много лет пишу «Заметки о мотивации» (http://is.ifmo.ru/belletristic/_zametki_o_motivacii.pdf), которая построена на цитатах и моих мыслях, связанных с ними. Приведу самую важную для меня цитату – из книги «Над пропастью во ржи» Д. Сэлинджера: «Маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи… А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Я понимаю, что это бред, но это единственное, чем бы я хотел заниматься».

Я стараюсь делать то же самое, в том числе и написанием «Заметок». При этом считаю, что спасение от пропасти – это не значит навсегда остаться в Университете ИТМО, а пропасть – это оказаться там, где нельзя полностью реализовать свои возможности, если хотеть их реализовать. При этом отмечу, что многие молодые люди не просят их спасать. Более того, значительная их часть считает, что неэтично влезать в судьбы других людей, если они об этом не просят. Может быть, это и так, но я не могу смотреть, как талантливые люди не реализуются в должной мере. Что мне делать в этой ситуации? Смириться и смотреть, как они «разбиваются»? Не дождетесь!

Мне хочется, чтобы те, кто сейчас рядом со мной занимаются наукой, рассматривали ее не как временную работу, которую всегда можно поменять на другую, а как дело жизни. Чтобы им можно было передать эстафету, и они считали нашу совместную деятельность не концом, а началом жизни в науке. Слава Богу, что на кафедре появилось несколько ребят, которые привыкли заниматься наукой, и они, похоже, уже не могут без нее обходиться. При этом я надеюсь, что у них будут условия для того, чтобы продолжать свою деятельность в этой области в альма-матер, а государство, и не только оно, позаботится об этом. Я как-то спросил Максима Буздалова: «Что бы я без вас делал?». Он ответил по-еврейски – вопросом на вопрос, что до встречи со мной не было для него характерно :-) : «А где бы мы без Вас были?».

Мой подписчик в Facebook Кирилл Поморцев, с которым я лично не знаком, написал мне следующее: «Понятно, что ценности и цели у всех разные, но с трудом представляю себе, как можно уговорить талантливого программиста работать на кафедре, когда у него очередь офферов».

Я ответил так: «Многое трудно делать в первый раз – жениться, разводиться, умирать :-). Потом становится проще. Трудно сделать, чтобы на кафедре остался первый очень талантливый человек. Потом становится легче – к нему тянутся другие. Вот и почти вся премудрость :-). Недавно на моем юбилее Геннадий Короткевич, который остался работать на кафедре, сказал: «Я сижу за столом чемпионов, что очень для меня ценно. Важно и то, что я могу находиться в своей компании. Это всегда было для меня смыслом жизни, и было тем, что меня очень вдохновляло. Поэтому я предлагаю тост не за будущее, а за настоящее. В настоящем, мне кажется, все прекрасно, и все, кто сидит здесь, согласятся с этим!» (https://cloud.mail.ru/public/JMhv/NwabsCoyb/%D0%A2%D0%BE%D1%81%D1%82%2015.mp4). Эти слова дорогого стоят!

Кстати, он пятый чемпион мира по программированию и второй двукратный из девяти во всем мире (все из России), оставшийся еще с двумя призерами чемпионатов мира работать на постоянной основе на нашей кафедре. А сколько у нас работает талантливых ребят, которые не побеждали на олимпиадах и даже в них не участвовали... Как говорится, комментарии излишни.

Выдающийся танцовщик Сергей Полунин высказал мысль о том, что «нельзя человеку, которому 21-22 года, говорить, что ему делать: он не послушает и даже не будет пытаться слушать. В этом возрасте, чтобы ни говорили, молодой человек все равно не слышит. Ему просто необходимы поддержка и любовь, которых он часто не имеет. Молодому человеку надо знать, что у него есть человек, на которого можно положиться. При этом из тысячи слов Наставника одно слово может и долететь, и оно может многое определить». Ради этого «одного» слова я все и делаю...

Для молодых людей, которым сегодня 40+, принять решение остаться на постоянной работе в вузе в их 20+ было практически невозможно. Для некоторых же из ребят, которым сегодня 20+, относительная свобода бывает дороже денег, и они остаются...

В переписке академик РАН Л.А. Вайсберг не согласился со мной: «Вопрос «разбиваются или не разбиваются» в данном случае сугубо оценочный, субъективный. Свое счастье и реализацию они найдут себе сами, только это и будет их правильным выбором, не надо гиперболизировать и возвеличивать свою роль до «спасаю». Никуда они не улетят, ни в какую пропасть, все будет с ними хорошо. Наша задача, наставников (Вы же супер-наставник, отмеченный Президентом, а не спасатель из МЧС), открыть для них окно возможностей, показать, как этим воспользоваться, но не более того. Решение – за ними, они – личности, не в меньшей степени, чем мы с Вами!».

На это я ответил: «Сэлинджер, Полунин и я – несколько другого мнения. Я поступаю так, как считаю нужным, другие поступают иначе... Кроме того, интересно узнать, откуда известно, что «свое счастье и реализацию они найдут себе сами». А если, как говорит Полунин, без совета наставника не найдут?».

Леонид Абрамович на это написал: «Вот здесь Вы абсолютно правы – Вы поступаете так, как считаете нужным! Но и они тоже, все без исключения, имеют точно такое же право – поступать так, как считают нужным. Спасибо, что подтвердили мою мысль – о спасении здесь речь не идет! Миссия наставника – великая миссия, полное уважение и восхищение таким людям, в том числе в первую очередь – Вам. Подвижничество – вот подходящее слово! А мнения Селинджера или Полунина не стоит «перелицовывать», над ними можно при желании думать».

Я ответил: «Естественно, имеют право и поступают, как считают нужным. Именно поэтому вокруг меня остались не сотни наших выпускников, а только человек двадцать, что тоже не мало! Как-то один мой молодой коллега высказал сомнение в моем вкладе в развитие биоинформатики на кафедре – он все заслуги в этом вопросе отнес на счет Алексея Сергушичева, который родом из Вологды. Я транслировал это высказывание Леше, который прокомментировал его так: «Вы называете меня «великим русским ученым», так вот: великим ученым я, возможно, стал бы и без Вас, но русским и по этой тематике – только благодаря Вам». Я многое могу рассказать на эту тему... И еще. Я не согласен, что в моей истории взаимодействия с молодежью речь о спасении не идет – когда идет, а когда и нет. Педагогика – сложная штука...

Академик, видимо, не заметил, что я не во всем с ним согласился, и написал: «Еще раз аплодисменты за великое слово «наставник» в этом комменте. О главном договорились – не спасатель. Отдельный вопрос – только что заданный Вами: «Откуда известно?». Давайте исходить из того, что миллиарды людей на планете Земля благополучно (или относительно благополучно) проживают отведенное им Всевышним, к каждому из них нам с Вами не подбежать, но все как-то у них складывается и без нас».

Я на это ответил: «Не договорились – я ответил выше по этому поводу. Вы, несомненно, правы про миллиарды людей, которые обходятся без нас. Сэлинджер тоже не смог бы удержать от падения в пропасть всех в мире падающих в свои пропасти, но он стал спасать у «своей» пропасти – во ржи. Я поступаю также и уже давно, и меня не переубедить в этом вопросе. Если «спасти» хотя бы одного, и то дело большое, а я «спас» больше...».

После этого академик написал: «Завидую Вам! Сам не могу отойти от молодежи ни на шаг, говорю с ними не только о специальности и о науке вообще, но и об общей культуре. На этой неделе моя ученица, аспирантка, занимающаяся магнитными методами разделения минералов, будет по моему заданию делать на нашем общем семинаре доклад о творчестве архитектора Львова, русского палладианца, оставившего прекрасный след в облике Петербурга. Серьезный, глубокий доклад, ибо хочу их видеть именно такими людьми в будущем. Но я никого не спасаю! Нет у меня ни амбиций таких, ни мании величия. Работаю с ними, помогаю, направляю, учу. Точно так же поступали и со мною, помню и мысленно благодарю!»

Я, конечно же, ответил: «Вам повезло: рядом с Вами не было и нет Google, Facebook, Huawei и прочих «друзей», которые стараются «увести» любого толкового молодого человека. Пришли бы Вы шестого июля на ICPС Alumni Champion в Университет ИТМО и увидели бы своими глазами, как это профессионально и массированно делается».

После этого Леонид Абрамович написал: «Понятия не имею о чем Вы, не догоняю. Но все же договорились – Вы продолжаете благородно «спасать», нет возражений, а я буду потихоньку учить, наставлять, помогать, в чем-то воспитывать... Как-то так, без нажима, без пафоса, без возвеличивания собственной персоны. Представил себе на минутку реакцию аудитории на человека, который войдя к молодежи, уверенно сообщает: «Я пришел вас спасать, я умею!».

Я написал в ответ: «Леонид Абрамович, не поверите: я почти так и поступаю, и ничего – слушают (не все, конечно), а некоторые потом и благодарят... А еще хочу заметить, что у героя «над пропастью...» никакой мании величия не было – была потребность оберегать детей. У меня тоже».

Академик ответил: «До сих пор я был уверен, что была только одна такая персона в истории. Справитесь с ношей?» Я написал в ответ: «Теперь я не догоняю – о ком речь, но под Вашим наблюдением, а иногда и с помощью – постараюсь...».

Леонид Абрамович написал: «Этими словами я хотел напомнить, дорогой профессор, очевидное: миссия Cпасителя уже занята, не нам c Ним тягаться!». Я снова ответил: «Я Спасатель, а не Спаситель! Спасателей много (особенно в Малибу J), а Спаситель один!

В этот момент к нашей беседе подключилась президент группы компаний Cognitive Technologies Ольга Ускова, которая написала: «Я искренне считаю Вас лучшим наставником сегодня в России». Когда я поблагодарил ее на добром слове, Леонид Абрамович написал, что «оно, заметьте, было не одно в нашей беседе!». Естественно, я извинился и поблагодарил и за другие добрые слова! Неожиданно мнение Ольги Анатольевны поддержал Андрей Силинг из Агентства стратегических инициатив...

На следующий день после переписки я написал академику: «Мы общаемся с разной молодежью, мы разные люди, и поэтому у нас отличаются подходы к взаимодействию с ней. Вряд ли Вы в своем окружении можете услышать то, что мне сказали сегодня: «Зарплата, что 100 тысяч рублей, что ноль – одно и то же». Так высказался один наш выпускник, который проработал несколько лет в Google (Цюрих) и вернулся на Родину. Я посоветовал ему больше такое вслух не произносить, так как профессора во многих университетах получают в районе 26 тысяч, а оклад главного научного сотрудника в вузе после повышения – 38 тысяч, и это самый большой оклад из двадцати двух категорий научных работников». Вот так-то…

15.10.2019 г. этот текст был опубликован: http://d-russia.ru/spasatel-a-ne-spasitel.html.

P.S. Я прочел этот текст студентам третьего курса. Один из них заметил, что у них в Вологде средняя зарплата 22 тысячи рублей, другой – что в Ярославле она около 28 тысяч, а третий – что у них Таджикистане этого парня и вовсе бы растерзали...