С Запада к нам приходит разное, например, корректность,
и не только политическая. Конечно, в целом это очень хорошо,
но, как выясняется, молодые люди хотят, чтобы с ними
обращались корректно независимо от обстоятельств,
но это не всегда достижимо.
С каждым годом число молодых людей, которые
много о себе мнят, становится все больше. В этой ситуации
корректность соблюдать очень легко, если не соприкасаться
с ними. В противном же случае дело обстоит не так просто –
все зависит от обстоятельств. Как Вы думаете,
поведение на занятиях аэробикой и при восхождении
на Эверест подчиняется одним и тем же этическим нормам?
Для меня ответ прост. Я сразу вспоминаю анекдот про то,
как один из электриков сверху капнул раскаленным оловом
на голову другого, а тот, вместо того чтобы выругаться,
сделал замечание своему коллеге в необычайно интеллигентной
форме. Это потому и анекдот, что в жизни такого не бывает.
Вернемся к аэробике и Эвересту. В первом случае все стараются
сделать друг другу «приятно», в то время как при восхождении
на высочайшую гору отношения между людьми могут быть
совсем иными. Мне кажется, что сегодня молодых людей
воспитывают так, как будто они всю жизнь будут заниматься
«аэробикой», но часто такая модель не работает.
Выдающиеся тренеры мотивирует своих учеников на победы
по-разному. Андрей Станкевич всегда корректен.
Я думаю, что частично это связано с тем, что он не может
воздействовать на своих ребят в ходе соревнований.
А слышали ли вы как во время прямых телевизионных
трансляций на весь мир на волейболисток орет их тренер
Николай Карполь, а на гандболисток – Евгений Трефилов?
Вы думаете, что они поступают так потому, что плохо
воспитаны или у них не все в порядке с психикой?
Возможно, это частично и так, но основная причина –
в другом: эти выдающиеся тренеры таким образом мотивируют
девушек на великие свершения, так как перепробовали
за свою долгую жизнь множество разных подходов и
в каждый момент применяют тот, который наиболее эффективен.
При этом они обладают всем арсеналом воздействий
на подопечных – от задушевного разговора до крика.
На последней летней Олимпиаде в Рио-де-Жанейро наши
гандболистки победили, как они считают, в том числе
и благодаря невероятному давлению на них Евгения Васильевича.
Виртуозно мотивировал свои команды и Анатолий Тарасов.
Он мог в перерыве между таймами сбросить с себя шапку и
шубу и запеть гимн Советского Союза. Тарасов заступался
за своих ребят, когда судьи, по его мнению, их обижали.
При этом однажды, например, увел с площадки своих хоккеистов
несмотря на то, что знал – матч смотрит Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Он принуждал бегать хоккеистов на дикой жаре с отягощениями,
и при этом, в отличие от указанных выше электриков, часто
не был в своих высказываниях столь корректен, как они :).
Посмотрел бы я на реакцию наших молодых людей, если
бы с ними пообщались в стиле Карполя–Трефилова – сразу бы
обиделись и пожаловались, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Например, не так давно в одном российском университете
известный профессор был понижен в должности за значительно
меньшее этическое прегрешение. Видимо, по мнению ребят
и начальства, это произошло на «аэробике», а там так себя не ведут.
Как объяснил мне один молодой человек, изложенное связано
с тем, что за победу на Олимпиаде молодые люди готовы
терпеть многое, а талантливые программисты, в том числе
чемпионы мира, которых уговариваешь за приличные деньги
заниматься наукой на кафедре, известной во всем мире,
и/или преподавать на ней новым талантам, совмещая это
с проведением и участием в олимпиадах, не хотят терпеть
ничего, что уменьшает их комфорт, так как, во-первых,
не очень верят в себя на этих ролях, а, во-вторых,
за ними как за программистами стоит очередь из различных компаний мира.
Я неоднократно пытался поговорить с тем или иным молодым
талантом на эти темы «по душам», но они к этому были
совершенно не готовы, особенно учитывая, то, что я им гожусь в дедушки.
Такая беседа, даже если при этом сильно хвалить собеседника
и пытаться рассказать ему о имеющихся моральных и материальных
возможностях при работе на нашей кафедре, воспринимается
молодым человеком как давление него, что он считает совершенно
неприемлемым. В таких случаях я оказываюсь в роли Печорина,
который безуспешно вторгался «в жизнь честных контрабандистов»,
многие из которых просто хотят в хороших условиях и за хорошие
деньги «кодить», мало интересуясь результатом их деятельность.
Такие разговоры, как и со спортсменами, могут проходить
в разных формах. Старайтесь вынести из них что-либо важное,
а не только то, что вам наступили на «любимую мозоль».
Не обижайтесь, если в ответ на вашу реакцию на «вторжение в душу»,
которая интеллигентна по форме, но оскорбительна для собеседника
по существу, вы получите асимметричный ответ – оскорбительный
по форме, но правильный по существу.
Еще перестаньте бояться мата, особенно если он используется
собеседником не для оскорбления, а для усиления той или иной мысли.
Если это непривычно для вас, быстро выходите из состояния «грогги»
и срочно отделяйте «зерна от плевел». Мне кажется, что боязнь
подобной лексики скорее указывает на ханжество, а не на хорошее воспитание.
И последнее. Странно оставаться «кисейной барышней»,
которая боится обсценной лексики, если не так давно с такими
выдающимися людьми, как, например, академик Николай Вавилов
и режиссер Всеволод Мейерхольд, поступали далеко не так,
как Вы даже не можете себе представить. И не думайте,
что их, как, например, философа Николая Бердяева, просто выслали из страны.