Обо мне говорят и пишут разное, в том числе хрень (http://is.ifmo.ru/belletristic/hren/), но сегодня поговорим о трэше в мой адрес, публикуемом в Интернете. Сеть для распространения всяких гадостей – прекрасное место, особенно если это делается анонимно или под никами, расшифровку которых знает только референтная группа, в которой «писатель» хочет выглядеть героем.
При этом многие, видимо, забывают, что находятся не на кухне, проникнуть на которую можно только путем установки подслушивающих устройств, а в Интернете, позволяющем при открытом доступе познакомить с «умозаключениями» автора не только свою референтную группу, якобы для которой он пишет, но и любого желающего и нежелающего узнать гадости об обсуждаемом человеке, включая его родителей, детей, учеников, да и кого угодно.
Это обычно связано с ощущением полной безнаказанности, так как многие люди столь интеллигентны, что либо принимают «непротивление злу» как само собой разумеющееся, либо настолько чисты и непорочны (это часто бывает на самом деле), что написать что-то в ответ, защитив честь и достоинство, они не могут, так как либо «не хотят портить себе нервную систему», либо «боятся испачкаться». При этом они ведут себя так вне зависимости от того, чью честь и достоинство надо было бы защищать – свою или человека, с которым каждый день доброжелательно общаются, который много для них сделал, делает и, скорее всего, еще много чего сделает. Про таких «непорочных» людей я в свое время написал рассказ «Балет» (http://is.ifmo.ru/belletristic/balet/). О каждом из них можно сказать, как в одном советском фильме, «хороший ты мужик, но не орел!», а скорее грациозный лебедь, который в трудной ситуации прячет голову под крыло и думает, что его при этом никто не видит.
Однажды я этих «лебедей» с большим трудом поднял на борьбу со «злом», и мы добились неплохих результатов. Однако у меня навсегда пропало желание заниматься с ними этим еще раз, так как им и так хорошо, и зачем их мучить? В редких случаях борцы «за правое» дело находятся сами по себе, но это, к сожалению, бывает крайне редко.
Вот что написал про все это писатель Бруно Ясенский: «Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить. Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство». А вот притча, которую на эту тему рассказал журналист Владимир Познер: «Сначала пришли за евреями – я промолчал, ведь я же не еврей. Потом пришли за коммунистами – я промолчал, ведь я же не коммунист. Потом пришли за мной – одних к тому времени забрали, а остальные промолчали».
Интеллигентам, которые хотят сохранить свою «невинность», видимо, нравится, «получив по одной щеке, подставлять другую», а мне, почему-то, нет. Поэтому я всегда, когда «получаю» от знакомого мне человека, даю отповедь в той или иной форме, в том числе и в такой, которую некоторые «кисейные барышни» считают хамской.
Я считаю, что в жизни надо стараться не ошибаться. Поэтому модель «грешить и каяться» мне не подходит. Более подходящей для себя моделью, я считаю минное поле, у которого нельзя попросить прощения (http://is.ifmo.ru/belletristic/pole/). Поэтому обычно я ошибок не прощаю ни себе, ни другим. Это отмечают и студенты, удивляясь тому, что я, совершив ошибку, называю себя такими словами, которые «взрослые», по их мнению, в таких ситуациях не употребляют.
По указанным причинам, я обычно собственными силами даю «отповедь». При этом в своих текстах, публикуемых в Интернете, я до последнего времени никогда не упоминал ни имен, ни фамилий моих оппонентов, о чем, в частности, можно убедиться по ссылкам, приводимым в настоящей работе.
Я делю всех людей, которые пишут гадости обо мне или о нашей кафедре, на две группы: люди, которых я не знаю, и тех с кем знаком.
1. Сначала о первой группе – тех, кто «поливает» либо меня, либо кафедру, либо нас вместе, причем этих «персонажей», как уже отмечалось, я не знаю, а теперь, естественно, и знать не хочу. Отвечать им – себя не уважать, но иногда приходится. Приведу примеры.
1.1. Известен трэш, в котором «писатель без опознавательных знаков» скатывается до оскорблений на национальной почве. О чем с ним можно переписываться, даже если узнать его адрес? Одно неприятно, что это либо наш студент, либо выпускник, так как другие не знают, что я пишу в письмах в поле «тема».
1.2. После этого из глубин Интернета появляется девочка под ником, которая проанализировав мой сайт http://is.ifmo.ru, не нашла в нем ничего хорошего – в том числе и мыслей выдающихся людей, которых там предостаточно. Она не обратила внимания даже на работу Димы Павлова (http://is.ifmo.ru/works/serpent/), что крайне прискорбно :). После этого подписала мне «смертный» приговор и, видимо, гордится этим. Потом некоторые персонажи, в том числе и главный герой этого текста, с радостью ссылаются на эту муть. В общем, хочет, чтобы получилось, как у И.А. Крылова «знать Моська ты сильна, коль лаешь на слона». Так вот, не сильна! Кто ты, что ты, и чего ты в жизни добилась, и чего, интересно, добьешься? Кстати, обращаю внимание, что ни имени, ни фамилии этой «героини» я даже сейчас не называю, хотя мог бы. Делая какие-либо гадости, всегда помните, что в Талмуде сказано: «Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы они поступали с тобой». Интересно, относится ли это к девочке с ником? Или на ней природа отдыхает?
1.3. И, наконец, DrCroco. Это не анонимный персонаж – сотрудник ВМК МГУ, которого я ни разу не видел на конференциях по созданию программного обеспечения, проводившихся на этом факультете, где я и мои ученики докладывали об автоматном программировании. Да, и в журнале «Программирование», выпускаемом на ВМК, не только были мои статьи по этой тематике, но и чужие, в которых на меня ссылались и никто не «поливал» грязью. Но DrCroco все нипочем, и он затеял в «Википедии» уничтожение статей, связанных со мной, что позволило ему соответствующим образом «прославиться», ну, как Герострату, например. Некоторые из указанных статей убить не удалось – ребята отстояли. Однако сохранившийся трэш от обсуждения убитой статьи про автоматное программирование на русском языке стал главным орудием моих недоброжелателей: как написать про меня какую-нибудь гадость, так сюда, а не туда, где обо мне написано иное.
В этом случае я вошел в переписку с «коллегой», так как вначале она напоминала научное обсуждение, причем вне энциклопедии. Ну а потом началось… Однако в результате указанной переписки я узнал много интересного о «Википедии». Кто поддерживал доктора? Главный помощник – человек, который о себе писал следующее: психолог, выпускник СПбГУ, латентный гомофоб. Кто поддерживал меня? Например, чемпионы по программированию Павел Маврин и Федор Царев. Однако модератор (не программист, а почему-то физик, находящийся, естественно, за границей – где еще находиться нашим физикам и чем еще заниматься, как не выступать арбитрами в спорах о разновидностях программирования?) признал, что «камарилья» права, а выдающиеся программисты – зависимые от меня люди. Поэтому мою статью «Автоматное программирование» на русском языке модератор убил и заменил статьей с тем же названием, написанной DrCroco. При этом от моей статьи остался только трэш обсуждения. Кстати, на английском языке DrCroco так и не удалось окончательно убить эту статью, как он ни старался – там это делается не так просто, как в русскоязычном разделе энциклопедии.
От преодоления трудностей и даже неприятностей я не только крепчаю, но иногда получаю удовольствие. Так было и после «схватки» в «Википедии». Расскажу об этом.
Первая конференция ее русскоязычной версии проходила у нас в университете, на которой я сообщил о случившемся. Один из руководителей энциклопедии предложил с ним связаться, но потом очень быстро послал меня «подальше», но я, естественно, туда не пошел. С арбитражем «Википедии» и вовсе не удалось установить контакт.
Прошел год, и они снова захотели провести у нас конференцию. Руководство университета «краем уха» слышало о том, как обошлись со мной, и предложило мне решить вопрос о целесообразности проведения конференции в наших стенах. Как говорится, «не плюй в колодец – пригодится воды напиться». В общем, два руководителя русской «Википедии», с одним из которых мы были знакомы по прошлому году, пришли ко мне и часа полтора слушали, что я думаю о них и об их детище. По лицам гостей было видно, что они при этом не получали большого удовольствия, как, впрочем, и я, когда с молчаливого согласия одного из них меня «убивали». В конце концов, как человек не вредный, я согласился на проведение конференции в наших стенах, а они, увидев мою книгу «Автоматное программирование», попросили подарить по экземпляру каждому из них, так как оба по основной работе связаны с программированием. Как принято в драматургии, комедия завершилась фарсом, и я их больше не видел.
2. Ну, а теперь пора перейти ко второй группе персонажей, которые «поливают» либо меня, либо кафедру, либо нас вместе, и знакомы со мной. И здесь приведу примеры.
2.1. Существуют отдельные «экземпляры», которые «брюзжат» про кафедру в открытую, еще до конца не расставшись с ней. С такими «бойцами» надо держать «ухо востро». Например, если допустить слабину при защите ими диссертаций, то, смотришь, они еще раз «разоблачат» нас в Интернете, так как им, похоже, все равно за что критиковать. Так что не стоит поступаться принципами :). В этом случае переписываться бесполезно и ненужно – не сильно хамят, и есть надежда, что со временем поумнеют.
2.2. Самое неприятное, когда хамят вундеркинды. Долгое время про них я либо ничего не писал, либо писал, но без указаний имен и фамилий. Опишу два эпизода.
2.2.1. В первом случае я до некоторых пор считал, что мы и без Интернета разберемся, но, как написал мой оппонент, «нарыв вскрылся», возможно, вопреки нашим желаниям. Ничего нового о конфликте с Сергеем Николенко я писать не хочу и не буду (http://is.ifmo.ru/belletristic/shalyto_vs_nikolenko). Это был первый в моей практике случай, когда я вел переписку в Интернете с указанием имени и фамилии. Я не хотел делать этого, но, к сожалению, пришлось.
2.2.2. Сейчас я так поступлю без сожаления – наступает черед Димы Павлова, который в своем дневнике пишет гадости обо мне и о кафедре уже несколько лет. Раньше, как отмечалось выше, я писал и о нем без упоминания имени и фамилии (ниже приведена ссылка), так как считал, что умный мальчик может со временем стать мудрее. Но время идет, а мудрости у него не прибавляется, и он продолжает «поливать» нас, хотя ни я, ни кафедра ничего плохого ему не сделали.
Хотя, возможно, я и сделал – заставил сдать курсовик, который, видимо, будет одним из немногих не трэшовых текстов Димули на русском языке (http://is.ifmo.ru/works/serpent/).
Я писал о Павлове, как отмечал выше, без упоминания имени и фамилии, но о его главных выходках, связанных со мной, я еще ничего не написал, так как, не рассказав, о ком идет речь, я бы выглядел очень странно – профессор не может справиться со студентом, который практически при любом контакте выкидывает какой-либо фортель, да еще такой, что его оппонент должен почувствовать себя оскорбленным. Но «сор из избы» выносить не хотелось, и я терпел…
Итак, Дмитрий Станиславович Павлов, молодой человек, которому в 2002 г. была присуждена премия Президента РФ за выдающиеся способности (странно, что при такой формулировке премия была присуждена ему, а не его родителям), проявленные в ходе Международной олимпиады по информатике среди школьников. Он получил серебряную медаль, а не золотую – занял 25-ое место, а не первое. Это, конечно, классно, но зачем так выпендриваться, как это делает он, тем более, что в СССР и России многие выступали в школьные годы покруче Димули, вот Г. Перельман, например. Кстати, я хорошо помню, как поздравил Павлова и Маврина с этой наградой. Ничего подобного в мой адрес я от Димули, естественно, никогда не слышал – он просто на это не способен.
В 2004 г. Павлов в составе команды нашего университета (Д. Павлов, П. Маврин, С. Оршанский) стал чемпионом мира по программированию, а в 2005 г. эта же команда на чемпионате мира заняла третье место. В дальнейшем он еще раз продемонстрировал свои выдающиеся способности, когда корпорация Google решала, открывать ли свой филиал в Санкт-Петербурге. Именно после собеседования с Павловым вопрос об открытии филиала решился положительно, и он, естественно, был туда принят (о его работе там чуть ниже).
Итак, Дмитрий Павлов – одаренный молодой человек, который, надо отдать ему должное, с однокурсниками вел себя вполне адекватно, но при общении со многими другими людьми с ним происходило что-то такое, что он начинал их доставать в той или иной форме, чаще всего весьма изощренной.
Вот и меня ты, Димуля, достал, так что держись!
2.2.2.1. Сначала замечу, что он был только на одной моей лекции, но все обо мне «понял» и «извергает», как исландский вулкан, свои оценки меня и автоматного программирования, не понимая ни кто я есть, ни что полезного делаю я для многих молодых людей (это, кстати, понял и оценил С. Николенко (http://is.ifmo.ru/belletristic/shalyto_vs_nikolenko), с которым у меня не лучшие отношения), ни что я сделал в жизни, проработав 40 лет в судостроении, ни что я создал в науке до автоматного программирования, в чем смысл и парадигма автоматного программирования, зачем и как его применять в ответственных системах (http://is.ifmo.ru/works/_volobuev.pdf), и что для повышения уровня автоматизации верификации программ их необходимо создавать на основе автоматного подхода (http://is.ifmo.ru/download/2008-03-12_verification.pdf).
При этом он, естественно, не упоминает корпорацию IBM, которая считает наиболее целесообразным применять при автоматизации ответственных объектов систему Rhapsody, базирующуюся на визуальном представлении автоматов (http://www-01.ibm.com/software/awdtools/rhapsody/). Такой же подход мы, в частности, применяли в инструментальном средстве UniMod (http://is.ifmo.ru/works/_2008_01_27_gurov.pdf).
При этом отмечу, что в свое время Павлов, вернувшись с международной конференции в Таллине, где впервые услышал про синхронное программирование (http://is.ifmo.ru/works/sync_prog/), был некоторое время весьма лоялен к автоматному программированию, рекомендуя добавить в рамках предлагаемого мною подхода текстовые языки автоматного программирования, что и было сделано. Быть лояльным долгое время, видимо, трудно, и Димулю «понесло».
2.2.2.2. При этом ему, в частности, даже в голову не пришло спросить своего папу (про Димулину маму будет чуть дальше) – руководителя судостроительной компании, устраивает ли его, как программируются системы управления судами. Уверен, что любой здравомыслящий человек ответит, что в области создания программного обеспечения для любой сложной системы, особенно поставляемой на автоматизируемый объект (судно, корабль, самолет, ракету и т.д.) разными организациями, практически во всем мире творится бардак.
2.2.2.3. Кроме этого, любой человек, проработавший хоть какое-либо время в промышленности, не будет постоянно вещать о необходимости решать только сложные задачи, так как даже не так лежащий в автомобиле тяжелый коврик может привести к ужасным последствиям, не говоря уже о том, что может быть, если пропустить хотя бы одно состояние в автомате, управляющем ответственной системой (http://is.ifmo.ru/belletristic/kovrik).
2.2.2.4. Но Димулю, естественно, никакие вопросы практического программирования, тем более сложных систем, не интересуют. Наоборот, ему важно то, что могут понять только несколько человек в мире.
2.2.2.5. В свое время, взывая к его социальной ответственности как чемпиона мира по программированию, я пытался убедить Павлова придумать что-нибудь такое, чтобы программирование стало понятным и удобным для простых людей и непрофессионалов. На это Димуля ответил, что программирование его вообще не интересует, а в мире, по его мнению, в то время умели программировать только трое – Дуров, Митричев и он, а еще немного – Станкевич! После этого бреда, мне стало ясно, что ним разговаривать бессмысленно.
2.2.2.6. Для тех, кто не понимает, что такое социальная ответственность очень рекомендую прочесть книгу Л.С. Понтрягина, работы которого несколько лет назад имели наибольший рейтинг среди всех математиков мира (Понтрягин Л.С. Жизнеописание Льва Семеновича Понтрягина, математика, составленное им самим. Рождения 1908, г. Москва. Комкнига, 2006).
Он в течение многих лет занимался топологией, получил в этой области значительные результаты и был избран членом-корреспонденом АН СССР. Однако, через некоторое время понял, что проводить исследования в области, в которой что-либо понимает десяток человек в мире, социально безответственно («меня побуждает к этому этические соображения: я хочу заниматься вопросами, которые важны для общечеловеческих целей»).
После этого он сначала занялся дифференциальными играми (задачи убегания и преследования), а затем совместно со своими учениками разработал «Принцип максимума», так как «в то время ряд разделов советской математики находилось в упадке, в частности, теория управления». Эти результаты не только важны собственно для математики, но и широко используются на практике.
3. Теперь я расскажу об опыте своего общения с Павловым. Когда излагаемое ниже, рассказываешь людям, привыкшим к человеческим отношениям, у них от этого персонажа «волосы становятся дыбом», а приводимые при этом эпитеты лучше не упоминать.
3.1. Расскажу несколько эпизодов, причем буду назвать их раундами, так как каждый контакт с Павловым напоминал боксерский поединок, в котором мне удавалось выстоять.
3.2. Первый раунд. Узнав, что он занимается с Юрием Лифшицем верификацией программ, я решил попытаться привлечь его к работе по этой тематике, проводимой у нас на кафедре. Однажды утром в субботу я в присутствии однокурсников спросил Павлова, может ли он сегодня ко мне подойти, и, услышав слово «Могу», ждал его прихода до вечера. Он не только не пришел, но даже не позвонил, а когда в понедельник я при тех же ребятах спросил Павлова, как воспринимать его выходку, он спокойно ответил, что он не говорил, что придет, а сказал только, что может прийти!!!
Если бы при этом он улыбнулся, то инцидент был бы исчерпан, но по его лицу было видно, что он себя считает, как всегда, правым. Я думаю, что его однокурсники посчитали его ответ «прикольным», но вот хотели бы они, чтобы с ними общались в той же манере?
После этого каждый раз, когда у нас были встречи, то для того, чтобы снова не попасть впросак, я при свидетелях спрашивал, как он трактует высказанную им, например, фразу: «Приду в понедельник». При этом я уточнял, не понимает ли он под понедельником, например, среду, а если слово «понедельник» мы трактовали одинаково, то, поскольку, «обещанного можно и три года ждать», то было интересно, имеет ли он ввиду ближайший понедельник или какой-то другой. В общем, я получил «ожог» на всю жизнь и написал про это текст (http://is.ifmo.ru/belletristic/blago/). При этом я все еще считал, что необходимо быть деликатным и обошелся без имени и фамилии героя.
3.3. Второй раунд. Несмотря на изложенное, мы выделили Димуле для работы место на кафедре и начали платить деньги. Через некоторое время я предложил встретиться втроем (я, Павлов и Лифшиц) для того, чтобы обсудить направление исследований. Мы недели две выбирали день и время встречи и, наконец, договорились. Я ждал этой встречи с надеждой на сотрудничество, и дал себе зарок, что постараюсь вытерпеть любую выходку Димули.
Зная наши характеры, А. Станкевич, Г. Корнеев и П. Маврин, находившиеся в другой комнате, ждали, когда возникнет конфликт. В том, что он будет, они не сомневались. Наша встреча продолжалась не больше трех минут, когда Димуля стал посматривать на часы, а через пять минут, когда Павлов стал демонстрировать нервозность, я спросил: «Димуля, а не торопишься ли ты куда-либо?». На это я услышал: «Да – в ПОМИ!» (возможно, на матмех – сейчас уже не помню). В общем, ребята по поводу конфликта не ошиблись. Я сказал Павлову, многое из того, что о нем думал, а он, практически ничего не ответив, быстренько «смылся». Лифшиц остался в шоке: с одной стороны, его удивил поступок приятеля, а другой – моя реакция на это.
При этом он попытался объяснить мне, что таланты – это специфические люди, за которых надо бороться. На это я ответил, что написал две статьи (http://is.ifmo.ru/works/_talant.pdf, http://is.ifmo.ru/belletristic/google/) в которых, понимая все трудности общения с талантами, предлагал, несмотря ни на что, помогать им, что я и делаю в течение ряда лет в меру своих сил. Иногда даже больше, чем в моих силах.
При этом мне все время кажется, что если с человеком обращаться по-человечески, то и он с тобой будет поступать так же. Однако, часто, как и в описываемой истории, это оказывается не совсем так. В заключение нашей встречи, я сказал Лифшицу, что готов от талантов терпеть многое, но если он начинает с того, что ... посреди комнаты, то это выше моих сил!
3.4. Третий раунд. По моему предмету, который Павлов, видимо, и предметом-то не считает, он, как и все остальные студенты, должен был сделать курсовую работу. Так как он активно тренировался и участвовал в чемпионатах мира по программированию, для того, чтобы дать ему сосредоточиться на подготовке к ним, я не стал от него требовать сдать работу в требуемые сроки, а сказал, что готов подождать, пока он закончит выступать в финалах чемпионатов мира, и у него появится свободное время.
Сейчас уже не помню, поставил ли я ему зачет в зачетную книжку, поверив, что он работу сдаст, по крайней мере, до защиты бакалаврской работы (на полтора года (!) позже, чем требовалось по плану). Но в зачетной ведомости группы по моему курсу не было отметки «зачет» и моей подписи тоже не было.
После завершения выступлений на чемпионатах мира, Павлов сказал мне, что выбрал тему и пишет курсовую работу. Через некоторое время, вспомнив, что тема его курсовой будет интересна нашему выпускнику М. Казакову, я организовал их встречу, на которой Павлов сказал нам, что теоретическую часть курсовой он выполнил, а программу он напишет потом, когда закончит статью с Ю. Лифшицем. Время шло, Павлов с курсовиком не появлялся, и до меня стали доходить слухи, что Димуля передумал доделывать и сдавать мне курсовик! Я попросил С. Оршанского убедить Павлова не поступать так, но он успеха не добился.
У меня уже был опыт непростого общения с Оршанским на ту же тему, но там все закончилось хорошо – он все-таки написал курсовую работу «О решении олимпиадных задач по программированию формата ACM ICPC», которую я помог сначала опубликовать во Всероссийской газете для учителей информатики «Информатика». 2006. № 1, c. 21–26. (http://is.ifmo.ru/works/orshanskiy), а потом в расширенном виде – в журнале «Компьютерные инструменты в образовании». 2006. № 4, с. 26 – 35. (http://is.ifmo.ru/works/_2007_09_10_orshanskiy.pdf).
Потом я добился успеха при общении с еще одним талантом – Искандером Акишевым, золотым медалистом чемпионата мира по программированию 2007 г. С моей стороны потребовались огромные усилия, чтобы он написал курсовую работу «Об опыте участия в командных соревнованиях по программированию формата ACM ICPC», которую также опубликовали в указанной газете – «Информатика». 2008. № 19, c. 20 – 28. (http://is.ifmo.ru/works/_akishev.pdf). Когда эту статью прочел В.Г. Парфенов, то он сильно удивился, как классно, по его словам, был написан текст (чего мне это стоило, я рассказывать не буду), включил его в сборник «Девятая Всероссийская олимпиада школьников по информатике и программированию /Под ред. В.Н. Васильева, В.Г. Парфенова, А.С. Станкевича. СПбГУ ИТМО. 2008, с. 92 – 109». В 2009 г. эта статья снова была опубликована в аналогичном сборнике. Я думаю, что теперь этот текст будет публиковаться в указанных сборниках «вечно».
Однако Павлов – это вам не Оршанский и Акишев, и даже не оба вместе. Поэтому он все-таки отказался сдавать мне курсовик! Я не могу сказать, чтобы был сильно удивлен очередной его выходкой, так как был готов к ней – перед этим он отказался сдавать экзамены А. Станкевичу и Г. Корнееву, так как, по мнению Димули, они были этого недостойны!!! Вы когда-нибудь слышали подобное, при условии, что не находились в это время в сумасшедшем доме?
Эти ребята слишком интеллигентны, чтобы поставить хама на место, и у Димули этот номер как-то «сошел с рук». Следующей «жертвой» он выбрал меня, забыв, что я не настолько интеллигентен, как указанные молодые люди.
После этого я предупредил В.Г. Парфенова, что если Димуля до защиты бакалаврской работы не сдаст мне курсовик, то я его отчислю. Нельзя сказать, что эта перспектива очень обрадовала Владимира Глебовича, так как он представил, каким скандалом это может закончиться, и спросил меня: «А Вам больше некого отчислить, кроме Павлова?» Я ответил, что я не кровожадный, и никого и никогда не отчислял, так как у меня самого дочь примерно их возраста, и могу представить, что было бы со мной, если бы, не дай Бог, отчислили моего ребенка. Однако, здесь не тот случай – Дмитрий Станиславович, в отличие от других студентов, постоянно издевался над кем-либо, и если другим это, видимо, нравилось, то мне – нет. Дальше я предупредил декана: «либо курсовик Павлова, либо я». Взвесив, кто из нас (я или Павлов) дольше останется работать на кафедре, он сказал, чтобы я поступал, как знаю.
Для того чтобы не преподнести неприятный сюрприз родителям Павлова, я стал искать их телефон, но, к сожалению, никто из нашего окружения не знал его. Потом необходимость в звонке отпала, так как Димуля сам позвонил мне и сказал, что ему двадцать лет (то есть, много), и он сам отвечает за свои поступки. После этого Димуля сообщил мне, что передумал сдавать курсовик ввиду бессмысленности, и это притом, что все законченные работы я публикую на сайте http://is.ifmo.ru.
Дальше я сказал, что тогда его придется отчислить, на что Димуля мне сразу же пообещал, что меня уволят, а затем добавил, что его никто не отчислит, а курсовик он, все же, сдавать не будет. На этом наш славный разговор закончился, так как я бросил трубку. В общем, как сказал бы классик – я имел дело с «молодым человеком, приятным во всех отношениях!».
Не буду рассказывать подробности, но у Димули в этот раз «прекрасно наточенная коса нашла на большой камень», и однажды он пришел ко мне и вынул из кармана flash. Также, как и со всеми другими студентами, мы с ним довели работу до «товарного» вида за две или три трехчасовые встречи, и после того, как работу с говорящим названием «Автоматный серпентарий» (http://is.ifmo.ru/works/serpent/) мы отправили для публикации на указанном выше сайте, я поставил Димуле зачет в направлении из деканата. Больше всех этому радовался Парфенов.
3.5. Четвертый раунд. Предзащиту бакалаврских работ на кафедре проводили Станкевич и Корнеев. Димуля на этот раз позволил им оценить его работу. Все шло нормально, пока не перешли к рецензии. В этот момент я вошел в аудиторию, и принял участие в очередном фарсе, разыгранном Павловым. На вопрос, не является ли случайным совпадение его фамилии и фамилии рецензента, правда, женского пола, Павлов, не моргнув глазом, сказал, что ничего случайного в этом нет, так как рецензент – его мама.
После этого мы захотели узнать, является ли его мама программистом или математиком. На это Димуля, уже давно не моргая глазом :), ответил: «Нет – она имеет другую профессию, но у нее высшее образование, что соответствует требованиям, предъявляемым к рецензентам бакалаврских работ!». Вновь Павлов добился «триумфа логики над разумом», продемонстрировав хамство в изощренной форме. Дальше выяснилось, что, по его мнению, в Санкт-Петербурге, кроме выдающегося математика Ю.В. Матиясевича, нет специалистов, достойных или способных (я так и не понял, каких) прорецензировать его работу, а к Юрию Владимировичу обращаться неудобно. Поэтому в качестве рецензента Димуля выбрал маму!
После этого мы быстро договорились, чтобы работу прорецензировал такой авторитетный специалист из Москвы, как Александр Шень, который дал Павлову положительный отзыв. Правда, непродолжительное общение Димули с Шенем не обошлось без конфликта, но что делать – Шень будет знать, с кем имел дело…
3.6. Пятый – последний, слава Богу, очный раунд. Защита бакалаврской работы. Входит Дмитрий Станиславович и швыряет несброшюрованную работу на стол секретаря комиссии. Некоторые листы оказываются на полу, а в глазах секретаря – слезы. После этого «культур-мультур» отменяется, и Павлову предлагается выйти вон и переплести работу или купить сшиватель. Это не нравится Димуле, и он говорит: «А кто вернет мне 40 рублей?». Ему вновь предлагается покинуть помещение, что он, в конце концов, и делает. После этого он переплетает работу и отлично защищает ее.
В перерыве, пока комиссия определяла, какие оценки поставить студентам, однокурсники решали скинуться и компенсировать затраты Павлова на превращение отдельных листов в документ. Однако члены комиссии опередили студентов и собрали 40 рублей – находясь в США, Димуля, возможно, забыл, что это меньше, чем 1,5 $.
После этого я сообщил, что мы организовали фонд его имени, и он сможет распоряжаться этими деньгами и процентами с них, помогая людям в трудных ситуациях, например, аналогичных описанной. С этими словами, я передал деньги Павлову, и он их, как не в чем ни бывало, взял!
Ребята переглянулись от удивления, мы удивились тоже, только Логик чувствовал себя нормально – он снова поступил логично, но опять, правда, не по-людски, но это его мало волновало. Мне стало жалко Димулю, а ему «все было, как с гуся вода». Это, а также нежелание выносить «сор из избы», не позволило мне упомянуть ни его имени, ни фамилии в рассказе «О благотворительности» (http://is.ifmo.ru/belletristic/blago/), посвященному этому эпизоду.
3.7. Мы расстались без обоюдного сожаления. В магистры он пошел на другую кафедру, и по индивидуальному плану за год завершил обучение в университете.
3.8. Тем временем закончились и взаимоотношения Павлова с Google, не в том смысле, что он перестал пользоваться их поисковиком или другими программами, а потому, что они расторгли трудовой договор. Не знаю, кто был инициатором этого, но, поработав там недолго, он сумел «достать» их не меньше, чем нас!
3.9. После этого его взяли в аспирантуру в Беркли, и он уехал в Калифорнию. Казалось бы, для нас всякие несуразности, связанные с Димулей, должны были закончиться, и он должен был продолжить доставать американцев, как это он делал в Google. Не знаю, как Димуля там делает это, но он активно ведет дневник на русском языке и уже оттуда «поливает», и не только меня. Я редко читаю этот дневник, но однажды наткнулся на его сожаления по поводу того, что Ф. Царев, Д. Абдрашитов и Д. Паращенко стали чемпионами мира, в другой раз – какой плохой я, а в третий – какая плохая у нас кафедра. Когда я прочел про кафедру, то в первый момент я хотел ответить ему: «Димуля, возвращайся и помоги улучшить учебный процесс», а потом подумал, что, во-первых, он не вернется (он свой выбор уже сделал), а, во-вторых, интересно, кто с ним будет работать?
4. После всего изложенного я, как Л.Н. Толстой, решил, что «не могу молчать», и написал все это. Но это оказалось еще не все.
4.1. В Андрее Станкевиче, который тренировал его не только в университете, но и когда он был еще школьником, Димуля «разочаровался» примерно со второй половины второго курса, когда его мания величия резко пошла вверх!
4.2. Если у вас вдруг сложилось впечатление, что я необъективен к Димуле, то это не так. У меня перед глазами стоит следующая картина. Закрытие полуфинала 2006 года, на котором Дмитрий Станиславович уже не участвовал, так как израсходовал все свои попытки. Он один из всех звезд отечественного олимпиадного программирования сидит в правой половине зала, а в левой – все остальные звезды – П. Митричев, которого, как отмечалось выше, Димуля считал умеющим программировать (интересно, не изменил ли он сейчас свое мнение), А. Лопатин, М. Бабенко, М. Мирзаянов и многие другие (всего человек двадцать). И с ними нежная любовь у Павлова, похоже, тоже не получилась.
4.3. Димуля оставил в сердцах многих столь сильное впечатление, что ребята решили его увековечить, введя такую характеристику свойств человека как «ДиПизм». Какое свойство человека отражает эта характеристика, из изложенного выше догадаться нетрудно.
4.4. Меня надо было очень сильно достать, для того чтобы я написал все это. Я думаю, что после прочтения изложенного, многие читатели дневника Павлова будут лучше понимать, кто он такой, и что стоят его оценки.
4.5. Общение с Димулей закалило меня – теперь никакой студент-монстр мне не страшен!
4.6. Я думаю, что если Димуля дочитает этот текст до конца, то он сможет, наконец, понять, что «нравственные достижения ученого важнее его интеллектуальных достижений» (А. Эйнштейн), и, может быть, уменьшит «ДиПизм» до приемлемой величины, которая позволит общаться с ним тем людям, для кого это сегодня неприемлемо, хотя в это верится с трудом.
4.7. Хороший текст получился :), но если бы о Димуле написали еще и все те, кто имеют на него «зуб», то текст бы получился еще лучше!