УНИВЕРСИТЕТ ИТМО
Кафедра «Технологии программирования»

Мертвые и живые

Я писал «Заметки о мотивации» (http://is.ifmo.ru/belletristic/_zametki_o_motivacii.pdf), используя в качестве «палитры» цитаты известных и авторитетных для меня людей, приводя в книге и свои мысли по тому или иному поводу.

Однако в последнее время я неожиданно понял, что представление о том, кто является «известным» или «авторитетным», у каждого свое, и поэтому привлекать для подтверждения какого-либо положения мнения кого-либо (даже гения) бесполезно, если читатель не понимает, о чьем высказывании идет речь.

Первый звонок «прозвенел», когда оказалось, что в группе третьекурсников-олимпиадников по информатике никто не слышал про Вирта. Андрей Станкевич, которого они знают, так как он у них читает лекции (как говорится, «что видят, то поют»), так прокомментировал это: «Нет «Паскаля» на олимпиадах – нет Вирта в головах». И это при том, что Вирт жив и с 2005 г. является Почетным доктором Университета ИТМО. Поэтому, если приводить мнение Вирта по тому или иному вопросу, то оно не может быть авторитетным для тех людей, которые не понимают, кто его высказал.

Второй «звонок» – магистранты, специализирующиеся на защите информации, не знают, кто такой К.Э. Шеннон. Причина, видимо, в том, что Клод Элвуд уже умер, а о мертвых говорят либо хорошо, либо никак. Хорошо сказать о нем они не могут, так как не знают, кто это, поэтому остается второе.

Итак, старый, но живой Вирт им не интересен, как, впрочем, и мертвый Шеннон. Может быть, им интересен живой и молодой гений?

Оказывается, тоже нет: из 68 зарегистрированных участников группы, якобы интересующихся олимпиадной математикой, на занятие к Гене Короткевичу пришел ... один человек. Я уверен, что если бы это происходило в Индии, то пришло бы человек пятьсот, а то и больше. Но мы ведь не Индия, правда?

Сижу в 21-30 у гардероба и жду такси. Никого нет. Потом приходят молодой человек и девушка – студенты первого-второго курса. И вдруг я слышу, что из «уст» девушки несется ... мат, который не направлен против кого-то или применяется, например, для связки слов, а большое число матерных слов и произносится просто так.

Наслушавшись их, я весьма резко сказал, что сам иногда применяю подобную лексику, но как-то осмысленно, и попросил прекратить словоизвержение. Девушка мне ответила, что это не мое дело, а когда я проорал, что сейчас ее отчислю, молча ретировалась, захватив с собой молодого человека, который не видел в «говоре» подруги ничего особенного.

Когда они ушли, гардеробщица сказала, что такой «девичий разговор» далеко не уникален.

С чем это все связано? Только с одним: с отсутствием культуры – как общей, так и профессиональной.

Теперь приведу слова великой певицы Галины Вишневской (если Вы не знаете, кто это – разбирайтесь сами или бросайте, наконец, читать этот текст, если не бросили это делать раньше, так как в нем много букв): «Если у меня и были какие-то увлечения, кроме пения, то они были связаны с искусством. Например, я также очень любила драматический театр и поэтому читала много биографий знаменитых артистов 19 века, которых, конечно, не могла видеть на сцене. Однако я знала их имена, кто они такие, знакомилась с описанием их спектаклей. Это всё меня безумно интересовало, хотя никто не толкал на это, и я даже не знаю, почему такой интерес во мне был – видимо, существовал какой-то внутренний артистический зов».

А потом Галина Павловна добавила: «В моем центре оперного пения у многих молодых певцов хорошие голоса. Именно в России их особенно много, но у большинства из них отсутствует как музыкальная, так и общая культура, что очень слышно в пении, а еще в них нет одержимости искусством и желания добиваться своей цели во что бы то ни стало».

К сожалению, все это «видно и слышно» не только в пении!

Это можно увидеть, например, и в танце. Вот что по этому поводу рассказывает Николай Цискаридзе: «Уровень обучающихся во многом зависит от людей. Кого они слушают и на кого равняются. Я не всегда слушал своего педагога – Марину Тимофеевну Семенову, а она всегда была права. Она стала ко мне с интересом относиться, когда узнала, что я знаю, кто такой Теккерей, так как в то время мне было 19 лет, а я читал «Ярмарку тщеславия». Казалось бы зачем это надо артисту балета?

Ученики академии Русского балета им. А.Я. Вагановой каждый день проходят по коридору с плакатом о первом исполнении балета «Лауренсия», но ни один из них не смог ответить на вопрос о главных исполнителях в этом балете. По мнению, Цискаридзе – это страшно, это кошмар. Странно, правда? Какое это имеет отношение к умению танцевать?

Кинорежиссер Юрий Быков как-то сказал, что с будущим спорить бессмысленно, имея ввиду взгляды молодежи на те или иные вопросы. Может быть и бесполезно, но я это делаю, когда вижу, что в будущее молодые люди идут как-то криво.

И в заключение. Жан-Поль Готье считает, что «… страсть – это лучшая мотивация», но для многих людей, особенно молодых, какая разница, что считает Готье, если они не знают, кто это.

И, наконец, последнее. Некоторое время назад один из студентов сказал мне: «Зря нас ругаете – мы хорошие, Вы, просто, плохих не видели». И это действительно так, ведь, я работаю с лучшими из лучших. При этом не думайте, что сейчас где-то в мире есть дети лучше…

P.S. Подтверждение правильности своих слов, приведенных в начале текста, я обнаружил в передаче Дмитрия Быкова «Жалкая Замена Литературы», в которой он беседовал с Андроном Кончаловским (https://www.youtube.com/watch?v=E2nIkInOdqI). В ней для каждой фамилии, упомянутой в передаче, в ссылках пояснялось о ком речь. В «Заметках» упоминается огромное число фамилий, и поэтому я, как Быков, поступить не могу! Я думаю, что для кого-то из читателей этого текста, стоило бы пояснить, кто такие Быков и Кончаловский... Это, возможно, стало бы просто необходимым, если бы не упомянул их имена...